В собрании Каргопольского музея хранится небольшая, но интересная коллекция деревянной скульптуры, некоторые предметы которой связаны со Свято-Духовским приходом. Среди прочего: три скульптуры Николы Можайского, две скульптуры Христа в темнице, фигурки ангелов и резные изображение Распятия Христа, скульптуру Богоматери, Евангелиста Матвея и Нила Столбенского.
О широком бытовании церковной скульптуры на Каргополье говорят исторические источники: рукописи священников, метрики церквей, которые составлялись во второй половине 19 века в каждом храме, записки и статьи краеведов. В Каргополе даже существовала небольшая мастерская резчиков, которая обслуживала нужды местных приходов. Одно из самых популярных скульптурных изображений на Русском Севере - скульптура Николы Можайского.
При наличии в Каргополе сразу нескольких Никол больше всего сведений сохранилось о Николе из Свято–Духовского прихода. В рукописи 1832 года каргопольского священника Василия Ивановича Попова записано: «Откуда сей образ поступил, неизвестно. Известность древности его равняется известности прихода». Время появления скульптуры прихожане связывали с вкладной надписью на серебряных сосудах, в которой говорилось, что «положил вкладом по обещанию Афанасий Дмитриев в церковь св. Животворящего Духа и Покрова Пресвятыя Богородицы и Николы Чудотворца 7180 года марта в 1 день», то есть в 1672 году.
В 16 веке на месте каменных храмов был деревянный, где был придел во имя св. Николы Чудотворца. Но во вновь построенных в 18 веке каменных храмах уже не было ни придела, ни престола во имя св. Николая. В своей рукописи священник В. И. Попов приводит воспоминания старожилов о том, что около 1785 года «сей образ Преосвященнейшим Виктором Епископом Олонецким и Каргопольским во время посещения его Епархии был обнажен от украшения и вынесен из церкви». Существовала записанная в тетрадку проповедь против чествования подобных изваяний, прочитанная в Каргополе по приказанию того же Преосвященного Виктора.
А вот сообщение на страницах газеты «Олонецкие губернские ведомости» за 1867 год: «…в Каргополе и в конце XVIII столетия особенно чтили деревянные старинные изваяния святых. Эти статуи сделаны самой худой работы. Чудотворец Николай в рост большого человека и прочих безобразнее, а других четыре, один другого меньше, окрашены простою краскою, исключая одного, на котором платье вызолочено, а сапоги поновее других, красные, но от долговременного стояния в церкви окоптели и запылены.<… > Ныне они вынесены и стоят в особой церкви за особым присмотром». Причина столь пренебрежительной оценки резных образов, скорее всего, в их внешнем облике. Если учесть, что св. Никола из Свято–Духовского прихода имел к концу XVIII века «возраст» более 100 лет, то это не могло, не отразится на его «благолепии».
Мнение очевидца о каргопольской скульптуре и решительные действия епископа Виктора перекликаются с указом Синода от 21 мая 1722 года, где в отношении храмовой скульптуры говорилось: «дерзают истесывати их сами неотесанные невежды». Считается, что официальная церковь усматривала в этих образах нечто языческое, с чем и боролась.
После выноса скульптуры Николы Можайского, вероятно, из Вознесенской церкви, так как Свято–Духовская была еще не достроена, начинается ходатайство церковного старосты Ивана Федоровича Загорского–Большого о ее возврате. Сколько лет длилась переписка с епархиальным начальством, как долго резной образ находился вне храма, какие доводы в защиту его выдвигали прихожане — не известно. Однако, их прошения увенчались успехом. Преосвященный Гавриил, митрополит Новгородский и Санкт–Петербургский, дозволил «оный святый образ обратно внести в церковь на свое место». Можно предположить, что возвращение Николы Можайского было связано с ослаблением Синодальной политики после смерти Екатерины II в 1796 году и окончанием строительства летней Свято–Духовской церкви в 1797 году. Видимо, туда и решено было поместить резной образ. И его возвращение не могло не сопровождаться значительным поновлением. Вероятно, тогда фон киота и резное обрамление были украшены лепниной, переписаны одежда и лик святого. А в Вознесенской церкви устроена новая ниша для помещения скульптуры на зимний период.
Почитание скульптурного образа, столь небычное для православной традиции, сохранилось и в конце XIX века. А в 1929 году церковь закрыли, часть имущества, в том числе и скульптуру Николы Можайского передали в музей. История бытования этого памятника – лишь одна страничка в истории бытования скульптуры на Русском Севере.
(с) Взято из статьи Ольги Борисовны Пригодиной, главного хранителя Каргопольского государственного историко-архитектурного и художественного музея.