В 1897 году промышленный архитектор Фон Пирвиц пристраивает к двухэтажному зданию старой бумагопрядильни, построенной в 1880-м, водонапорную башню. При этом старое здание тоже надстраивается до трех этажей – под один карниз с новым. При этом, в начале ХХ века владельцем, как минимум, части территории все еще остается купец Боронин. Очевидно, что другую часть он уступил предпринимателю.
Стоит отметить, что в деловых сферах Гергарди пользовался репутацией знатока мануфактурного дела. (Семья уже владела катушечной фабрикой в Смоленске). А характерной чертой промышленной градостроительной застройки того времени было строительство на территории предприятия или в соседнем квартале жилых домов для рабочих. Вспомните прядильные мануфактуры Штиглица в районе Парусинки в Ивангороде.
Выборгская сторона Петербурга конца XIX века не стала исключением. В ближайшей округе находилось жилье рабочих и служащих с прилегающими огородами, лавками, сараями в хаотичной «перемешке» с производственными постройками.
В 1904 году здание мануфактуры стало четерыхэтажным. Надстройка и расширение производились по проекту Карла Карловича Шмидта (1866, Санкт-Петербург – 1945, Магдебург).
Русский архитектор немецкого происхождения, выпускник Императорской академии художеств, Шмидт был действительным членом Петербургского общества архитекторов и академиком архитектуры. Из наиболее известных его творений вспоминается здание ювелирной фирмы Карла Фаберже и дворец княгини Палей в Царском Селе. Революция 1917 года заставила семейство Шмидтов переехать на историческую родину. Увы, вернутся в профессию в Германии Шмидт уже не смог. Мир потерял пусть и не гения, но весьма талантливого зодчего.
Несложно догадаться, что после революционных событий и саму фабрику национализировали. В 1925 году на короткое время она была сдана в концессию польскому Ченстоховскому акционерному обществу, которое наладило здесь выпуск изделий из целлулоида.