Вы же помните о наших амбициозных планах составить свой собственный каталог по следам снимков отца-основателя отечественной тревэл-фотографии Прокудина-Горского? Продолжаем рассматривать его карточки и сравнивать со своими. Не фотографическое мастерство, конечно же, хотя с самомнением у нас все хорошо. Сравниваем места и то, как они изменились за век с лишним.

Мы никогда не ставили себе цели повторить с документальной точностью ракурс Сергея Михайловича. Скорее, наоборот, только по возвращению домой обращаемся к архивным кадрам, что-то берем для иллюстрации рассказов о путешествиях, виды, постройки, костюмы разглядываем из любопытства... Но когда наши фото повторяют кадры самого Прокудина-Горского – радуемся как дети. Ведь это означает, что мы подметили одно и то же, выцепили из окружающего пейзажа самую суть.

Свои альбомы Прокудин-Горский формировал по географическому признаку. Можайск оказался в альбоме «Местности, с которыми связано воспоминание об Отечественной войне (1812)». Поехали!

С. М. Прокудин-Горский. Можайский Николаевский собор. Вид сбоку. 1911 год:

Все наследие Мастера хранится в библиотеке конгресса США. Штаты выкупили архив после войны у наследников и до 1980-х практически не демонстрировали. Сейчас эти кадры выложены в свободный доступ. И этим стоит воспользоваться. Кто знает, когда закроют вновь из-за сложившейся международной обстановки.

Наши фото:

Формально Можайск не входит в перечень городов «Золотого кольца», но мы бы поместили ввиду географического положения. Местечко для фотографов не самое лакомое: видам мешают разросшиеся деревья и кустарники. А чистоте кадров под валами – современная застройка. Во времена Прокудина-Горского такого не было. Наши предки заботились о видах и «визитных карточках» городов.

Можайский кремль обязателен к посещению для тех, кто любит покопаться в древностях, конспиративных теориях из истории государства Российского, поразмышлять на фоне исторических декораций. Уж таких, какие сохранились, не взыщите!

Можайский Николаевский собор. 1911 год. Тот, который сейчас называют Ново-Никольским. Сергей Михайлович оставил пояснение к снимку: «Слева от Ново-Никольского собора – Петропавловская церковь (Старо-Никольский собор)».

По легенде, во время осады Можайска монголо-татарами, святитель Николай был воочию явлен горожанам в небе над Кремлевским холмом. В одной руке он держал меч, а в другой крепость целиком. Святой защитник города так напугал неприятеля, что те в панике бежали.

В знак благодарности местный умелец вырезал образ Николая Чудотворца из толстой дубовой доски. Так появился деревянный образ Николы Можайского: не икона, а фигура – редкое для православной традиции явление. А выстроенная на холме в конце XVI века церковь логично была посвящена Святителю Николаю.

Позже Никольским стали звать и надвратный храм Воздвижения Креста Господня, появившийся во второй половине XIV века еще при князе Андрее Дмитриевиче, сыне Дмитрия Донского. В нем устроили придел, где хранился образ. Как пишут, этот храм обрушился по ветхости в 1844 году, был заменен новым и переосвящен в честь святых апостолов Петра и Павла. Однако в народной памяти он закрепился Старо-Никольским.

После Великой Отечественной войны сильно пострадавший собор был восстановлен без купольной ротонды над центральной частью. Поэтому столь велики отличия с тем, что запечатлен на снимке Мастера. Внутри разместилась трикотажная фабрика. В 1980-х его вместе с прочими зданиями на кремлевском холме передали в ведение Государственного Бородинского военно-исторического музея. И только с 1994 года в храме возобновились богослужения.

Строительство нового Никольского собора в Можайске началось в конце 1770-х годов и продолжалось с перерывами более трех десятилетий, вплоть до 1812-го. Заложен на закате «Золотого века» Екатерины, а закончен уже при Александре I Победителе.

Историки до сих пор спорят об авторстве проекта. Одни предполагают Алексея Бакарева, одного из учеников Матвея Федоровича Казакова, другие – знаменитого русского архитектора Василия Ивановича Баженова. Но в большинстве энциклопедий автором Никольского (Ново-Никольского) собора значится именно Бакарев, ученик Матвея Казакова. Во всяком случае, так сказано в Московской энциклопедии. Историк и филолог Андрей Ранчин в одной из своих работ писал, что надвратный Воздвиженский храм перестроен в 1802–1812 годах «возможно, архитектором А.Н. Бакаревым». Надо отметить, что именно Бакареву мы обязаны «перестройкой» многих известных столичных архитектурных символов: например, Никольской башни Московского Кремля, колокольни Ивана Великого и Большого Кремлевского дворца.

И именно в его время в моду вошла неоготика, или «русская готика», которая в полный рост читается во внешнем виде собора. Исключительно российское явление! Заимствования из западной архитектуры адаптированы под вкус и взгляд русского человека. И наставник Бакарева Матвей Казаков, и его прославленный коллега Василий Баженов были большими поклонниками и настоящими мастерами этого стиля.

В среде искусствоведов бытует такая легенда: мол, Екатерина Великая, на закате царствования которой родилась «русская готика», усмотрела в стиле угрозу распространения европейских революционных идей. Так, она раскритиковала Царицынский дворец, построенный для ее сына Павла Петровича. Тоже весьма интересный шедевр с тем же «набором авторов». В 1776-м его начал строить Баженов, но уже в 1786 году часть построек была разобрана, а за перестройку взялся Матвей Казаков. Обязательно найдите фото в сети, сравните с архитектурой Ново-Никольского собора!

В семье нашей Таты тоже долго бытовала своя байка. О том, что их ветка рода Казаковых – потомки известного архитектора Матвея Федоровича. Так ли это на самом деле, уже никто не знает, фамилия не редкая. Ну а вдруг…

Из всех российских кремлей – а их вон сколько – Можайский считается самым таинственным. В этой связи часто вспоминают тот факт, что Александр I, будучи в городе в 1818 году, не пожелал посетить Ново-Никольский собор. Не пожелал – и не пожелал, казалось бы, мало ли, какие у царя были планы! Но по сети гуляет множество версий, почему.

Помимо нетипичного для российской глубинки облика здания в глаза бросаются шестиконечные звезды на его фронтоне в верхней части фасада. Это звезды Давида – два наложенных друг на друга равносторонних треугольника, на иврите они называются «Маген Давид» («щит Давида»). Треугольными были щиты воинов легендарного царя, победителя Голиафа, завоевателя Иерусалима и «собирателя» Израиля. К слову, треугольники прослеживаются и в других элементах здания, но эти наиболее заметны.

Местные краеведы-любители измерили храм со всех сторон, перевели метры и сантиметры в сажени, аршины и даже в дюймы. И обратили внимание, что во многих случаях в этих единицах измерения слишком часто попадается сочетание трех шестерок. Совпадение? Притянуто за уши? Не знаем… Мы к мистическому флеру вокруг исторических достопримечательностей относимся скептически, но признаем, что интерес туристов он возбуждает и подстегивает.

Общий вид Николаевского собора с запада. Можайск. 1911 год:

Планы Мастера были грандиозны: запечатлеть в натуральных красках достопримечательности Российской империи от Балтийского моря до Тихого океана. Государственный проект, финансируемый из бюджета (!), предусматривал 10 лет работы и 10 000 снимков, их планировалось использовать в просвещении: установить в каждом учебном заведении страны проектор и показывать на цветных слайдах-диапозитивах подрастающему поколению. Изучение архива Прокудина-Горского должно было стать новым официальным школьным предметом – чем-то вроде современного краеведения.

Все задуманное снять не успели: революция и гражданская война остановили счет примерно на 2300 снимках. Но в учебники Сергею Михайловичу попасть все-таки довелось: в последнем учебнике географии империи под названием «Начальное землеведение» (курс для младших классов) были его иллюстрации.

При эмиграции в августе 1918 года весь архив пришлось оставить в СССР. Прокудин-Горский выехал в служебную командировку по заданию Наркомпроса, кажется, в Норвегию, из которой решил не возвращаться. Потом был Париж, открытие собственного рекламного агентства, воссоединение с семьей (сыновья, кстати, активно продолжили дело). Но в 1931 году по какой-то необъяснимой причине сталинское правительство решило вернуть Прокудину-Горскому его работы. В Париж прибыли ящики с фотопластинками. Теми, что уцелели. Когда именно и при каких обстоятельствах состоялся вывоз фотоархива – до сих пор величайшая загадка.

Прокудина-Горского часто называют изобретателем цветной фотографии. Но это не так. В поиске технологий запечатления цвета были задействованы множество ученых. Первый цветной снимок по методу, которым затем пользовался Прокудин-Горский, был сделан за два года до его рождения, в 1861 году, англичанином Джeймсом Клeрком Максвеллом. До коммерческого использования, технологию цветоделения довел американский изобретатель Фредерик Юджин Айвс. Он наладил печать популярных цветных открыток с красивыми видами. Немец Адольф Мите использовал преимущество цветного фото по-своему, отправившись с камерой в путешествия в самые отдаленные места планеты – от египетских пустынь до Шпицбергена. Полагаем, что именно Мите и стал учителем и вдохновителем Прокудина-Горского.

Сергей Михайлович разработал свой метод передачи цветного изображения, основанный на разделении цветов на три составляющие. Он снимал объекты черно-белой камерой три раза через три фильтра – красный, зеленый и синий. Получались три черно-белые пластины. Для последующего воспроизведения изображения он использовал трехсекционный диапроектор. Три изображения с трех пластин проецировались и совмещалось на экране одновременно, в результате чего зритель получал полноцветное изображение. Аппаратура весила десятки килограммов, для смены кассет приходилось сооружать палатку, но успех цветных проекций Прокудина-Горского на публичных показах в Петербурге оказался колоссальным. Публика валила валом, чтобы посмотреть «живые картины».