Сыр и «дремучесть» Пошехонья:
два бренда городка, не испорченного туризмом

Всегда проскакиваем Пошехонье. Незаслуженно. В тот раз заехали случайно, перегоняя новенький биглемобиль домой из Нижнего Новгорода с конвейера Горьковского автомобильного завода. Недолюбливаем М-11 и ЦКАД, пользуемся ими только, если нужно как можно скорее попасть из точки П (Петербург) в любую другую точку с противоположной стороны от Москвы. Во всех остальных случаях предпочитаем дорогу вдоль Рыбинского водохранилища: и на сотню км короче, и поглазеть по сторонам, есть на что. Качество покрытия при этом мало беспокоит экипаж полнокопытного «Соболя 4х4». Хотя слышали, что многие на него ругаются.

Пошехонье – маленький (всего 6 тысяч жителей) старый и очень тихий городок между двумя промышленными центрами Рыбинском и Череповцом. Сонный. Не избалованный туристами. И… искусственно образованный в 1777 году из села Пертома, известного с 1680-х годов. К общему названию местности Пошехонье некогда относились все земли севера Ярославской губернии и частично Вологодской, расположенные по рекам Ухра, Ухтома, Согожа. А до появления губерний территория принадлежала Ярославскому удельному княжеству.

Интересно, что Пошехонский уезд старше самого Пошехонья, но как такового центра у него не было. Сначала появился Пошехонский край, за ним официальный Пошехонский уезд, а потом уже и само Пошехонье.

Название ассоциируется с романом Салтыкова-Щедрина «Пошехонская старина» и… Пошехонским сыром.

Но есть в отечественной литературе еще один бесценный памятник Пошехонью. В 1798 году местный фольклорист и педагог из семьи священника Василий Березайский издал книгу «Анекдоты, или Похождения древних пошехонцев», куда включил полтора десятка народных баек, пришедшихся по нраву петербургскому свету. В начале XIX века Пошехонье звучало примерно так же нарицательно, как в наше время все эти Урюпински, Крыжополи и Бобруйски. Эдакий символ патриархальности и дремучести.

Возможно, тогда эти характеристики городка сливки столичного общества и высмеивали, а сейчас они стали тем самым УТП Пошехонья (на языке маркетинга – уникальное торговое предложение), за которыми сюда, в российскую глубинку отправляются жители мегаполисов: вкусить, проникнуться, надышаться. Не все! Не часто! Охотников до комфорта просим не беспокоиться! Но мы заехали и не пожалели.

С приходом советской власти в 1918 году город переименовали в Пошехонье-Володарск, в 1960-м наладили производство известного по полкам магазинов Пошехонского сыра, в 1992-м убрали Володарск, а чуть позже развалили сыроваренный завод (благо, производство сыра успело распространиться по стране). Вот и вся, собственно, история. Сыр остался! Технология его производства была разработана в Тимирязевской академии, а утверждена в Угличском ВНИИ сыроделия. По вкусу он, конечно, уступает Российскому, но для пиццы на скорую руку сойдет.

Городок за столетие не вырос (хотя в позднем СССР тут жило до 8 тысяч человек), и при небольшом количестве достопримечательностей, выглядит весьма аутентично и даже – более точный синоним – цельно.

Существенное наблюдение этой поездки: маленькие городки в пределах десяти тысяч жителей часто выглядят более ухоженными и пригодными для жизни, чем их более крупные собратья. Сложно сказать, с чем это связано. Возможно, с тем, что «все друг друга знают» и потому больше доверяют другу другу и другу, работающему в системе ЖКХ. Накосячил – тут же спрашивают. А возможно, с тем, что жизнь в таких городках отличается от жизни в большом городе, и снежные кучи на тротуарах тут никого по-настоящему не волнуют. Обычная примета зимы.

Пошехонье минула участь печально известной затопленной Мологи или наполовину затопленного Калязина. Хотя построенное перед самой Великой Отечественной Рыбинское водохранилище и изменило ландшафт города, часть территории оказалось под водой, небольшая дамба спасла интереснейшую и цельную историческую застройку. Плюс, в результате «стройки века» Пошехонье получило выход к судоходной артерии, а оттуда к водным путям, ведущим не только в областной центр, но и в обе столицы.

Но вода подступила вплотную к центру города, она до сих пор подтачивает фундаменты. Грунтовые воды и все такое. Тут есть над чем поработать специалистам.

Пошехонье позиционирует себя как город пяти рек и семи мостов. Здесь протекают: Согожа, Сога, Шельша, Пертомка и Троицкий ручей. Они соединяются в центре городка, впадая в Согожу, их русла были значительно расширены водохранилищем в 1941 году. Кстати, по количеству мостов на душу населения городок выигрывает и у Петербурга, и у Венеции.

Очень симпатичный уголок Пошехонья – мост через речку Пертомка. У него весьма оригинальное название – Госбанковский. В соседнем доме то ли находился, то ли находится банк.

С этого мостика открывается великолепный вид на свечку колокольни.

В отличие от большинства других городов, получивших свой статус и регулярную планировку во времена Екатерины II по образу и подобию имперского Петербурга, эталонных губернской Твери или уездного Осташкова, Пошехонье больше похоже на патриархальную Москву с ее радиально-кольцевым устройством. Солнцем, от которого расходятся лучи улиц, здесь стала Базарная площадь. А роль Кремля выполняет храмовый комплекс, некогда состоящий из собора, церкви и колокольни.

Самое молодое здание ансамбля, церковь Рождества Христова была разрушена в 1930-е. Свято-Троицкий собор поврежден, но стены устояли, и в 2005-м его восстановили. Меньше всего пострадала колокольня. Вообще же как таковых достопримечательностей в городке немного. А церквей и вовсе осталось только две: уже упомянутый Троицкий собор на площади и Успенская церковь на кладбище. Расположены они максимально удобно туристу – в прямой видимости с трассы. Вот такой мы застали панораму Пошехонья летом:

Торговые ряды построены в 1830-е годы, но по сей день используются по прямому назначению. А по периметру Базарной площади, как и встарь стоят каменные двухэтажные особнячки. Самый высокий из них – гостиница Шалаевых.

Ее хозяева жили рядом, в доме с угловым эркером. Сейчас в нем Сбербанк.

Базарная площадь нынче называется площадью Свободы, на ней организовано круговое движение. На окраинах – два скверика с пионером и Ильичом в граните.

Вот таким получился рассказ о самой что ни на есть не лощеной российской глубинке. Без приступов умиления, без нарочито показушного стыда за плохие дороги, бедность инфраструктуры или неухоженность фасадов. Мы часто бываем несправедливы и невнимательны к родной старине. Проносимся мимо. Не останавливаемся. А зря!

Оставайтесь с нами! Дальше - интереснее.